В конце XIX - начале XX вв. в Песках была построена каменная часовня, разрушенная в советское время. Имением Пески владел потомственный почётный гражданин, московский купец 1-й гильдии, член правления Егорьевской бумагопрядильной фабрики Товарищества «А. и Г. братьев Хлудовых» Василий Алексеевич Хлудов (1841-1913). Он в молодости был обаятельным мужчиной: выше среднего роста, пропорционально сложенный, с хорошей растительностью на голове и бороде, с выразительными карими глазами. Он подходил просто, мило улыбаясь, пожимал руку, тихим, вкрадчивым голосом говорил. И выходило у него всё это так мило, как будто были знакомы с ним давно и даже состояли в дружеских отношениях. Если же он желал на кого-нибудь произвести впечатление, то ему это удавалось без большого усилия. Дам же приводил в восхищение своим милым с ними обращением: ласково улыбался, брал ручку, гладя и нежно целуя, заискивающе с улыбкой смотря им в глаза. Могли он им не понравиться? С университетским образованием, музыкант, богатый, с красивым лицом и карими глазами, обращением нежным и милым. И действительно, романов у него было без числа. Его жена Нина Флорентьевна, урождённая Перлова, знала о любовных похождениях мужа и, боясь, что он бросит её с детьми, настойчиво требовала обеспечить их, но её просьбы ни к чему не привели, она знала о влиянии своего брата Василия Флорентьевича Перлова (управлявшего всеми делами В.А. Хлудова) на мужа и обратилась к нему. Обеспечение быстро состоялось: она получила имение Пески, дом в Севастополе и несколько участков земли в Сочи. Казалось, ему в жизни давалось всё легко, как будто он был создан для наслаждения. Коммерческая Москва его знала и им интересовалась, хотя он не занимался общественными, торговыми и промышленными предприятиями, если не считать выдачи под векселя денег из лихвенных процентов богатым дамам, попавшим временно в затруднительное положение из-за своих любовников и принуждённым брать деньги не из своих дел, чтобы не обратить внимания мужей и служащих на свои похождения. Владел большим домом на Ильинке, многими магазинами, конторами и другими доходными имениями, разбросанными в разных губерниях. Василий Алексеевич мало занимался всеми этими делами; и выдача денег запутавшимся дамам, управление домами и имениями были поручены управляющему, который способствовал увеличению капиталов и увеличению алчности у своего хозяина. После неудачных трудов в практической области Василия Алексеевича потянуло к духовному миросозерцанию, он стал задумываться о будущей жизни. Углубился в Евангелие, читал его и перечитывал, испещряя своими заметками, стараясь перетолковать евангельские мысли на свой лад, с изложением их на бумаге, печатанием и изданием брошюр; начал ездить к Льву Николаевичу Толстому, спорить с ним, убеждать его в чём-то, но все его благие увлечения свелись к спиритизму с его материалистическими явлениями (предполагал, что этим он скорее подойдёт к духовному миру). Выписывал из-за границы известных медиумов с громкими именами, потом разыскивал русских медиумов как более доступных в смысле издержек. Спиритизм повлиял на него в дурную сторону, сблизив с людьми сомнительных нравственных качеств. Они при помощи медиумов внушали ему мысли и разжигали страсти к дальнейшим материальным успехам, и при помощи их он был втянут в общество «Сталь», приведшее к потере значительной части капитала. После окончательного провала этого общества Василий Алексеевич не переставал увлекаться разными делами, но более мелкими, не требующими больших затрат, а после всех неудач увлёкся изобретением вечно движущейся машины (перпетуум мобиле), для чего тратил достаточно денег на устройство разных машин, приборов, винтов и тому подобных вещей, тщательно их пряча от взоров посторонних и посвящая им всё своё время уже до конца жизни. Василий Алексеевич был интереснейший человек, его энциклопедичность поражала; когда он был в ударе, то его речь по какому бы ни было предмету всегда отличалась яркостью и оригинальностью. Современник писал: «Те немногие вечера, когда он был в добром настроении, удивительно были хороши и занятны, подбадриваемый собравшимся обществом лиц, ему симпатичных, увлекал всех присутствующих, и вечер за чайным столом проходил незаметно до глубокой ночи, кончался с неприятным чувством из-за необходимости расходиться. Посещения его известными лицами, как B.C. Соловьёвым, писателями-супругами Мережковскими, А.С. Шмаковым, музыкантами Танеевым и А.В. Соловцовым, проф. Н.Е. Жуковским, С.А. Муромцевым, генералом Драгомировым, были не как к богатому меценату с целью получить от него какой-нибудь интерес материальный, но его общество доставляло им удовольствие, принося им много любопытного и нового». Поэтесса и автор известного «Дневника» Зинаида Гиппиус писала: «Василий Хлудов, уже старик, известный богач, состоял в родстве со всей московской купеческой знатью. Был наружностью очень приятен: худощавый, седоватый, типично хитроватый, с быстрыми движениями, со скорым говорком... К «Новому пути» он отнёсся с самым живейшим интересом и стал нашим сотрудником. Статейки, которые он сам привозил для журнала, свежим и сильным языком написанные, кажутся не чуждыми своеобразной религиозной глубины». В «Новом пути» было помещено два материала: «Царство Божие как сила» Письма В.А.Х. (1907, №7) и «Чему учил Иисус Христос» (1904, №6). Василий Алексеевич был женат на Нине Флорентьевне Перловой, имел четверых сыновей и дочь. Это был единственный представитель семьи Хлудовых, имевший мужское потомство (после смерти сыновей Герасима Ивановича и Михаила Алексеевича). Все его дети были музыкальны, хотя по профессии стали инженерами, профессорами высших учебных заведений и преподавателями. Василий Алексеевич купил орган и великолепно исполнял сочинения Баха. Его одарённость и умение собрать в своём доме интересных людей сделали хлудовский дом музыкальным центром. Здесь бывали профессора консерватории Гедике, Корещенко и другие. Устраивались музыкальные вечера. Он был большой хлебосол, писала А.Г. Найдёнова, соседка по имению. У неё было Северское, в нескольких километрах от станции Пески, у него имение в Песках. Молодые Хлудовы, дети Василия Алексеевича, бывали в Северском, Найдёновы - в Песках. В семье Василия Алексеевича и его жены Ольги Флорентьевны урожденной Перловой было четверо сыновей (Флорентий, Иван, Алексей, Сергей) и дочь Вера. Музыка не прекращалась, играли обычно в четыре руки, иногда на двух роялях. Внучка Василия Алексеевича, Татьяна Алексеевна Хлудова, окончила Московскую консерваторию по классу фортепиано и органа. Гедике и Гольденвейзер говорили о ней как о выдающемся музыканте. Она преподавала в консерватории, в 1955 г. защитила диссертацию, в 1957 г. скончалась после тяжёлой болезни. Первоисточник: книга протоиерея Олега Пэнэжко "Храмы и монастыри города Коломны". Далее предлагаем Вам прочитать статью Ирины Сошниковой, опубликованную на сайте храмсвниколая.рф: "Красив наш родной посёлок Пески! Весной он утопает в цветущих садах, летом радует обилием цветов, осенью светится золотом клёнов, зимой славится величием сосен-великанов. Даже названия улиц ему под стать: Зелёная, Парковая, Полевая, Берёзовая... Всё здесь необходимое есть для жизни жителей: магазины, парикмахерские, почта, детский сад, школа... Кажется, что больше ничего и не нужно. Но самое главное в каждом селении - это храм. Где помолиться о здравии родных? Где помянуть предков? Где попросить и получить прощение за свои грехи? Этот рассказ о истории возникновения Песковского храма. Появление храма в посёлке обусловлено духовной жаждой, верой неугасимой даже в страшные безбожные советские годы. Передо мной встала задача: найти материалы, опубликованные в печати, и собрать воспоминания очевидцев о людях, которые, по моему мнению, подготовили в посёлке Пески духовную почву для строительства храма и изменения сознания моих земляков. Из газет и книг я узнала, что в нашем посёлке жил святой человек Карпов Дмитрий Васильевич. Я решила опросить знакомых мне людей, что они о нём знают. Кроме того, считаю, что во многом повлиял на моих земляков священник отец Александр Бавыкин, которого хорошо знала, более того, он был частым гостем в нашем доме. Никогда раньше в моем посёлке не было храма. Построили, правда, наши предки в деревне Пески в 1899 году каменную часовню в память восшествия на престол государя императора Николая Второго, а потом, в годы гонений на церковь, разрушили и разобрали по кирпичикам на хозпостройки безбожники... Только в девяностые годы прошлого века стараниями верующих людей воздвигли на этом месте поклонный крест. Крест на месте часовни в честь царя мученика - страстотерпца Николая. А потом, в конце прошлого века в 1999 г. в нашем посёлке появилась церковь. Верующим отдали заброшенное здание старого магазина. Полуразрушенное, со сгнившими полами, с тёмно-синей облупленной краской, это помещение меньше всего походило на храм Божий. В настоятели в 2000 году нам определили отца Александра (Бавыкина Александра Григорьевича). Отец Александр был очень открытым, честным, бескорыстным священником. Всего себя он отдавал любимому делу - служению Богу и людям. Это был человек непростой судьбы. Родился он 7 апреля 1959 года, крестился поздно – уже в 33 года, когда сам был главой семейства. Родившись на Благовещенье, он нёс добро всем, кто его знал.Закончив Коломенскую духовную семинарию, сначала был чтецом, а потом священником, одновременно и добрым и строгим. " В 1997 году в Коломне при братстве святого благоверного князя Дмитрия Донского было создано общество «Вера», которое спасало всех страждущих от страшного недуга - зависимости от алкоголя и наркотиков. Стал батюшка душой этого общества. На молебны по четвергам у иконы Божией Матери «Неупиваемая чаша» приезжали за молитвенной помощью даже из дальних районов. Однажды отец Александр в церкви признался, что хотел бы построить в Песках новый храм. Он поехал за советом к своему духовному отцу в Троице-Сергиеву Лавру, и тот сказал: «Прочерти три линии от святых источников - там и есть храм». По карте вышло, что это место и есть помещение бывшего магазина. На небольшие доходы всем миром стали поднимать церковь. Во время ремонта фундамента здания в открывшейся нише нашли маленький крестик. Это тоже сочли за знамение Божие. Наш храм назвали в честь Святителя Николая. Сколько любви и тепла нёс батюшка в наш храм! Но судьба распорядилась по-своему. В этом году исполнилось уже пять лет с тех пор, как нет моего наставника, учителя - отца Александра. Он умер совсем молодым, в 42 года, 28 февраля 2003 года. Я была тогда совсем маленькой, но помню, как страшно морозным днем 2 марта собрался весь посёлок, много священников, много приезжих... Люди плакали, не скрывая слез... Я с большой любовью и теплотой, как и многие прихожане, вспоминаю о нём. У меня дома есть вот такие слова нашего коломенского православного поэта Романа Славацкого, посвященные отцу Александру: Ты был повсюду впереди: высок и громогласно - весел, И дом, в который ты входил, внезапно становился тесен. И говор твой, и бодрый смех нас оживлял в одну минуту, Но вдруг ты стал недвижней всех в тиши последнего приюта. Слезой нисходит к нам весна и гроб кропит печальной данью... Но от чего душа полна каким-то странным ликованьем?! И верится: ты будешь там, где нет страдания и плача! И мы ещё достроим храм, который ты однажды начал. После смерти отца Александра в нашем храме были и другие священники. Каждый из них старался помочь обустройству церкви. Особенно большой вклад внёс священник отец Владимир Сазонов. При нём построены новые стены, изменился внутренний вид храма, появились новые иконы. А как уютно, тепло, по-домашнему чисто в нашем храме! Я всё время думаю: почему в поселке, где не было никогда храма, теплился всегда свет веры? Ответ пришел неожиданно просто. В прошлом году на Радоницу вместе с бабушкой я была на нашем кладбище у деревни Елино. Вот батюшка отслужил литию на многих могилах, но люди не расходились. Всё ждали, когда пойдут на могилу монаха Досифея. Я спросила у бабушки: «А кто это?» И она рассказала мне вот такую историю жизни этого Божьего человека. По-другому его звали Дмитрий Болящий. И жил этот человек в моем посёлке в жестокое время, когда о Боге и говорить-то не разрешалось, а уж писать в школе сочинение... Родился Дмитрий Васильевич Карпов в 1909 году в селе Нижняя Матрёнка Добринского района Липецкой области. Отец его был военным, участвовал в первой мировой войне. Умер скоропостижно в конце 20-х годов. В семье было четверо детей. Дмитрий был старшим сыном. После смерти отца Дмитрий остался за старшего в семье. Был он не по годам смышленым, вёл домашнее хозяйство, делал покупки, заботился о матери, братьях. В начале 30-х годов семья переехала в город Воскресенск Московской области в поисках лучшей доли. Дмитрий работал пожарным, был очень открытым, общительным, даже участвовал в художественной самодеятельности, со сцены выступал. Мама была женщина глубоко верующая и Дмитрию привила любовь к Богу и людям. Вскоре началась война. Дмитрия призвали в армию. Служил он в артиллерийских войсках на Калининском фронте. В 1941 году при обстреле его тяжело ранило в позвоночник. Сначала он был доставлен в Уральский госпиталь, затем в Москву. Врачи осколок так и не смогли извлечь, и он потом выходил сам, частями. Зимой его, глухонемого и недвижимого, направили домой. Доставили на станцию Воскресенск. И бросили. Обнаружили случайно - просто заметили, что в снегу что-то шевелится. Привезли матери. Он стал инвалидом совсем молодым, в 32 года. Безнадёжно больным, беспомощным. Жили они с матерью сначала в Воскресенском районе. К ним в дом приходили тайком верующие. Это мало кому нравилось. И в это -то время мои острые на язык маловерующие земляки - кто в шутку, а кто всерьёз - стали называть его «Митя святой»... В 1959 году он переехал в Пески и до самого последнего дня прожил на улице Речной, в живописном месте на берегу Москвы-реки. По словам близких, в Песковской доме было очень радостно. Люди молились, беседовали о духовном. К Дмитрию Болящему, так стали его называть, приезжали разные люди, из разных мест. Некоторые это делали тайно, так как были коммунистами, занимали высокие должности. Было много москвичей. Дмитрий Васильевич был очень добрый, отзывчивый человек, несмотря на все его скорби. Голос у него был детский, кроткий. Приходившим к нему он всегда был рад, дарил иконки, подарки. У нас в храме есть женщина - Зинаида Николаевна Еськова. Она мне рассказала, как у неё тяжело заболел сын. Нужно было везти его на операцию. Она очень много плакала, сомневалась. Потом пришла к Дмитрию Васильевичу (его тогда ещё так называли) и поделилась своей бедой. «Что ж, вези в больницу, если врачи велят», - сказано было ей. Каково же было изумление и ликование, когда в больнице, куда мать доставила сына, анализы показали, что он здоров и никакой болезни у него нет! Это был человек удивительный. Когда ему стало совсем тяжело, за ним ухаживали две женщины - его троюродная сестра из Коломны Елена Губина и Ксения из Коломны. Работы у них было много. В доме подолгу жили разные люди, молились, помогали по хозяйству, пересылали вещи, деньги в храмы, монастыри, принимали паломников. Комнатка, в которой лежал Болящий Димитрий, была очень маленькая, всего четыре метра. На улице он бывал очень редко, и целый день его окружали немногочисленные предметы быта: маленькая тумбочка у кровати, настольная лампа. Зато сколько было икон! И это в то страшное время! «И во тьме Свет светит». И для этого Духовного Света ему не нужны были ни телевизор, ни газеты, ни радио... Люди вспоминают, как любили его кошки. Они приходили, запрыгивали на кровать и ложились на больные ноги... А еще я узнала, что молился он каждый день по пять-шесть часов утром и вечером. Соблюдал строго все посты. Причащал его священник черкизовского храма святителя Николая. К Болящему Димитрию приезжало за помощью много людей Говорят что он состоял в переписке со старцем Кукшей. Просил снять с него послушание принимать людей, потому что стал немощным. Но старец не разрешил. Умер Дмитрий Болящий 21 июля 1979 года. Вот тут-то поняли мои земляки, с каким человеком жили. Клавдия Гурьевна Маликова рассказывала мне, как приехали из Троице-Сергиевой Лавры монахи, обрядили Болящего Димитрия в монашеские одежды и открыли его имя - монах Досифей. Никто и не знал, кроме самых близких, о его монашеском служении. Покоится монах Досифей на нашем кладбище. Приходят люди на его могилу. На каждой литургии в храме поминается его имя. Служится лития на могиле каждую Радоницу... Вот такой Божий человек жил у нас в Песках! И власти его не трогали. И люди спасались в годы безверия рядом с ним. Я возвращаюсь к вопросу о том, почему в Песках появился храм именно в наше время. Да потому что вера всегда была жива! Она была жива теми людьми, что несли Божье слово. Всего сто километров от Москвы в Рязанском направлении. Два часа на электричке - и моя родина, поселок Пески. А в нем - храм, в который ходят люди, знавшие монаха Досифея. Храм, где служил мой духовный наставник отец Александр Бавыкин. Храм, где крещены мои младшие брат и сестра, куда всей семьёй ходим мы на службу и к причастию. Я еще больше буду его любить! И это - главный результат. Наверное, мне повезло, что можно узнавать о людях, глубоко и искренне верующих, которые жили рядом со мной на этой земле, молились за всех нас и подавали пример любви к Богу и людям. К каким выводам я пришла, работая над этой темой? Храм обязательно будет, если в нём возникает потребность. Вера поддерживается людьми. Память о добрых людях и их делах действительно жива. Ничто так не убеждает человека, как пример живой веры".

Видео: Церковь Николая Чудотворца (пос.Пески)