Церковь Петра и Павла (с.Маливо) ВЗОРВАНА | ||||
| ||||
В книге Добролюбова И.В. «Историко-статистическое описание церквей и монастырей Рязанской епархии» (1891) читаем:
«Время первоначального построения церкви в с.Маливе, Горетово, Петровское тож, расположенном при озере Петровском, с точностью не известно, хотя есть указание на существование ея в ХVII ст. До построения ныне существующей каменной церкви, в Маливе уже находилась каменная церковь. В июне 1792 г. с.Петровского иер. Иоанн Михайлов вошел к преосвящен. Коломенскому Афанасию с прошением о перемене ветхого антиминса на новый, на прошении которого последовала такая резолюция преосвященного: «попа отослать для наставления в катехизис к о.ректору. А как нижеписанная церковь по собственному нашему усмотрению весьма не исправна и имеет не малые разседины, почему и служить в ней не только не пристойно, но и не   безопасно, для того, взяв у священника холщевый антиминс, нового не выдавать». Указом Коломенской К-рии от 16 июня того же года велено с.Макшеева свящ. Иоанну Егорову, до возвращения местного священника, исправлять все мирские требы в с.Петровском, в деревнях Маливе и Зарудной. В марте 1793 г. кн. Петром Александровичем Черкасским подано было преосвящ. Афанасию прошение о выдаче «вместо каменного здания от давнейшего времени во многих местах сводами и стенами разседшейся, вновь в тож храмоименование Петра и Павла с приделом свят., благоверного и вел. кн. Александра Невского каменной же на другом, не более от обветшавшей, как в полуверсте», храмозданной грамоты, которая и дана была 23 марта 1793 г. В 1814 г. испрашивалось дозволение на окончание придела Никольского. Церковь имеет в длину 40 арш., а в ширину настоящая 14, а придельная 25 арш. В 1870 г. стены настоящей церкви были украшены живописью мастерством с.Ловец крестьянина Петра Трофимова Безсонова, на что было израсходовано до 600 р. В 1870 г. в ней, вместо ветхого, устроен новый иконостас Коломенским мещанином Никол. Ник. Николаевым за 3500 р. В 1875 г. оштукатурены были стены придельных храмов; в 1876 и 77 г. поставлены новые иконостасы в обоих приделах, за которые уплачено было Московск. мещ. Мих. Егорову Трофимову 5000 р.; росписанием стен внутри приделов, произведенным Московским мещ. Александром Яковлевым Загребиным за 700 р., закончились заботы о внутреннем благолепии Петропавловской церкви. В 1882 г. наружные стены церкви и колокольня покрыты были штукатуркою; а в 1884 г., устроенная в 1825 г., каменная вокруг церкви ограда была разобрана и заново устроена, причем, вместо деревянных, поставлены были железные решетки. Церковной земли состоит: под церковью и кладбищем 3 дес., под усадьбами причта 3 дес., под выгоном 3 дес., пахатной 28 дес., луговой 4 дес. 795 кв. саж., под проселочн. дорогою 2 дес., под оз. Петровским 42 дес. 206 кв. саж. и оз. Мастинским 2 дес., всего 87 дес. 1001 кв. саж. План и межевая книга на луговую землю и озеро имеются, но на владение остальною землею у причта никаких документов не имеется. По распоряжению Министерства   Государственных Имуществ, в 1868 г. причту Петропавловской церкви предоставлено право рыбной ловли в оз. Петровском и Мастинском, которые и отдаются им в аренду местным жителям. В состав прихода, кроме села с 149 дв., входят деревни: Зарудня (в 1 вер., при реч. Рудне) с 77 дв., Подосинки (в 1 вер.) с 47 дв., Мастищи (в 3 вер.) с 20 дв. и Поповка (в 4 вер.) с 22 дв., в коих числится м. п. 1229, ж. п. 1350, в том числе раскольников поповщин. согласия в дер. Поповке м. п. 160, ж. п. 182, безпоповцев м. п. 46, ж. п. 62 и в дер. Зарудня м. п. 21, ж. п. 25; грамотн. Числится м. п. 600, ж. п. 200 ч. В 1885 г. близ церкви устроена на счет прихожан в. поместительная школа, состоящая в ведении земства. В причте по штату 1885 г. состоят: 1 священник, 1 диакон, 1 псаломщ. (Прош. с. Петровского, Горетово тож, иер. Ивана Михайлова к преосв. Коломенскому Афанасию о перемене ветхого антиминса на новый. 2 июня 1792 г. № 248. – Указ Коломенск. К-рии с. Макшеева свящ. Ив. Егорову об исправлении мирских треб в с. Петровском до возвращения из Коломны местн. священника - Ив. Михайлова. 16 июня 1792 г. № 1427. - Прошение кн. Петра Александровича Черкасского о дозволении ему вновь построить камен. церковь. 18 марта 1793 г. - Прош. прихожан с. Петровского об окончании придела Никольского на их кошт. 23 апр. 1814 г. Описание с. Маливы сост. для Церковно-Историч. Комитета свящ. Н. И. Крестовым в 1889 г. - Клир. вед. с 1805 - 90 г. Р. е. вед. 1875 г. № 19. - Сп. н. м. Ряз. губ. №889. - Межевая книга церковн. земли с. Макшеева (под нею подпись с. Петровского иер. Конона). - Сборн. стат. свед. о Ряз. губ. Т. XII, стр. 361.). Из священнослужителей означенной церкви известны: Конон уп. в 1679 г., Григорий Иоаннов уп. в 1748 г., Сергий…, Петр Сергиев уп. в 1759 г., Иоанн Михайлов уп. с 1782-1801 г., Яков Прохоров уп. с 1783-1820 г., Даниил Михайлов Соловьев уп. с 30 окт. 1860-68 г., Петр Иоаннович Крестов сост. с 1868 года».
Протоиерей Олег Пэнэжко в книге «Храмы и монастыри г.Коломны» пишет:
«Село Маливо до революции 1917 г. относилось к Егорьевскому уезду Рязанской губернии. Оно принадлежало князьям Черкасским. Князь Борис Михайлович  Черкасский (1756-1828) пожертвовал село с крестьянами на строительство храма Христа Спасителя в Москве. В  1827 г. крестьяне с. Маливо стали государственными.
Маливо было центром волости. В храме с 1901 г. служил священник Исадский Евгений Герасимович (1879-1930). Он родился в с. Погост-Преображенский Егорьевского уезда Рязанской губернии, в семье диакона Герасима Исадского. Окончил Рязанскую Духовную семинарию и в 1901 г. был рукоположен во священника к Петропавловской церкви в с. Маливо. Здесь он в конце 1920-х гг. претерпел гонения от безбожных властей. Перед престольным праздником святых апостолов Петра и Павла сестра местного учителя сообщила священнику, что власти не разрешат ему на этот раз ходить по домам прихожан с молебнами, как это было заведено исстари. Слух быстро распространился по селу, и многие стали говорить, что власти собираются, вероятно, совсем закрыть храм. Отец Евгений совершил богослужение на престольный праздник и ходил по домам прихожан с молебнами, поскольку официального запрета не поступило. 15 июля 1929 г. о. Евгений по просьбе прихожанина отслужил всенощную у него в доме. Но, придя домой, в тот же вечер получил письменное распоряжение прекратить службу в церкви и хождения по домам ввиду эпидемии скарлатины. На другой день батюшка должен был служить по просьбе того же прихожанина литургию, и утром родственники заказавшего обедню пришли к храму. Священник вышел к ним и сказал, что сегодня служить запрещено из-за эпидемии, но распоряжение это временное. Вечером о. Евгений вновь получил письменное распоряжение Раменского волостного исполнительного комитета, что на время эпидемии «запрещаются крестные ходы как по домам, так и по полям селений... служба в церквях, кроме совершения некоторых обрядов и треб, не вызывающих массового сборища в церквях». 18 июля, на память преподобного Сергия, служба была отменена. Перед этим одна из прихожанок, проходя мимо дома священника и увидев его, спросила: «Так и не будет теперь никакой службы в церкви?» Батюшка ответил, что есть письменное запрещение, но оно временное. Если служба для верующих так необходима, то им надо хлопотать законным порядком перед властями. По селу, однако, стали расползаться слухи, что церковь закрыли насовсем. А между тем в соседнем селе храм тоже   сначала был закрыт, но по ходатайству собрания верующих его вновь открыли. Мало-помалу среди жителей села созрело убеждение созвать собрание и ходатайствовать об открытии святыни. И прихожане договорились устроить собрание вечером 18 июля. С этим известием некоторые женщины обошли крестьян из соседних деревень, принадлежавших к тому же приходу. Тем же вечером около двухсот прихожан собрались перед пожарным сараем в с. Маливо и потребовали от председателя сельсовета, чтобы он открыл сарай для проведения собрания. Сарай был открыт, и председатель сельсовета зачитал постановление Раменского ВИКа о временном прекращении церковных служб и вообще массовых мероприятий ввиду эпидемии скарлатины. Было составлено прошение об открытии храма, под которым подписались все присутствовавшие. Многие женщины стали кричать, что церковь им нужна, и требовали немедленного её открытия. Председатель сельсовета ответил, что для этого нужно письменное разрешение врача. Узнав, что решение зависит от доктора, вся толпа с шумом двинулась к его дому. Но врача там не оказалось, и испуганная его супруга с трудом смогла убедить в этом возмущённый народ. На следующий день в Раменский ВИК отправились около тридцати женщин требовать открытия храма на основании постановления собрания. Чиновники заявили, что они дадут разрешение, но для этого необходимо согласование с врачом. Маливцы отправились к доктору, который дал в запечатанном пакете своё решение: он не возражает против открытия храма. Пакет передали председателю сельсовета, и тот дал своё разрешение. В храме тут же возобновились богослужения, и, казалось, конфликт был исчерпан. Но Коломенский отдел ОГПУ, в ведение которого входил надзор за населением с. Маливо, начал следствие по делу массового выступления верующих под руководством священника. 4 августа 1929 г. о.   Евгений был арестован, заключён в коломенскую тюрьму и в тот же день допрошен. Он изложил весь ход событий в с. Маливо, совершенно не подозревая, что это будет иметь для него трагические последствия. В своих показаниях священник сказал, что не знает, «кто был инициатором созыва 18 июля собрания». Все вызванные свидетели, знавшие своего пастыря уже почти тридцать лет, вполне объективно изложили историю. Обнаружилась полная невиновность священника относительно предъявленного ему обвинения, будто он подстрекал население к бунту против властей. Но одна из женщин, привлечённая вместе с о. Евгением к ответственности, известная своей невоздержанностью в употреблении спиртных напитков и невыдержанностью в поведении, ради смягчения своей участи дала показания против батюшки. «Чистосердечно признаюсь, - заявила она, - что я, как тёмная, неграмотная, в дело об открытии церкви, закрытой ввиду эпидемии скарлатины, вмешалась благодаря призыву священника Исадского... Он в проповедях неоднократно говорил: "Вот, верующие, скоро ввиду наличия некоторых болезней заразных церковь закроют и запретят ходить по домам с молебном, но это не поможет, так как болезнь - кара Божья и от неё двери Божьи закрывать не следует, добиваться надо, чтобы больше могли молиться и бороться с нечистой силой, которая этому препятствует..." Но этого было недостаточно, и председатель сельсовета показал дополнительно, что, когда в декабре 1917 г. он вернулся домой с военной службы, то зашёл "в церковь к обедне, где священник Исадский с амвона выступил с проповедью, в которой говорил, что Россию постигла крамола, то есть власть переходит к Советам; он в проповеди призывал верующих к терпению, переход власти к Советам Исадский разъяснял как наказание Божье. В данное время Исадский стал очень тихим и приспособился к современным условиям"». 15 августа о. Евгений в последний раз был допрошен и показал: «Виновным себя в организации выступления верующих против закрытия церкви не признаю. О запрещении хождения с крестом по домам на праздник "Петров день" мне было известно... Но я об этом ни в проповедях с амвона, ни отдельным верующим при встречах ничего не говорил». 14 октября 1929 г. Особое совещание при коллегии ОГПУ приговорило отца Евгения к трём годам заключения в  концлагерь, и 14 ноября он был отправлен на Соловки. Но пока этап достиг пересыльного пункта в Кеми, навигация уже закончилась, и батюшка был оставлен в лагере на  континенте. 31 января 1930 г. священник Евгений Герасимович Исадский скончался в одном из Беломорско-Балтийских концлагерей». В 1892 году в селе Маливо родился Постников Николай Николаевич (1892 - 1937). В 1915 году окончил Рязанскую духовную семинарию и в том же году поступил псаломщиком в Казанскую церковь в селе Шеино Коробовского района на востоке Подмосковья.
В 1916 году рукоположен во священника к тому же храму. Здесь прослужил вплоть до мученической кончины.
В 1935 году возведён в сан протоиерея.
Во время гонений в начале 1930-х годов власти потребовали от священника уплаты налогов сельскохозяйственными поставками, как облагались в то время крестьяне-единоличники. Поскольку священник не смог уплатить требуемого, то всё имущество его было конфисковано.
19 ноября 1937 года председатель сельсовета написал в районное управление НКВД жалобу с просьбой принять относительно священника Николая Постникова репрессивные меры. Он доносил, что священник во время весенней посевной и осенней уборочной кампаний начинает службу очень поздно, около девяти часов утра, а заканчивает около часу или двух дня и тем самым срывает сельскохозяйственные работы.
В сентябре-октябре 1937 года в районе вспыхнула эпидемия скарлатины. Было несколько смертельных исходов. Пришлось закрыть школу. Священнику в это время было запрещено причащать. Но он продолжал исполнять свой пастырский долг.
27 ноября власти арестовали священника, и он был заключён в Бутырскую тюрьму. Лжесвидетели показали, что протоиерей Николай и священники благочиния стихийные бедствия, например, пронесшийся в мае 1937 года смерч, объясняли наказанием Господним за отступление от веры.
Одним из «существенных контрреволюционных деяний» было названо затягивание служб. Дело   дошло до того, что председатели сельских советов и колхозов стали обращаться к священникам с вопросом: почему они так затягивают службы? На что клирики отвечали, что так угодно Богу. Священники якобы распространяли слухи о близящейся войне, голоде, повальных болезнях и говорили, что всё это - результат неверия и очерствения человеческих душ. Власти даже додумались обвинить протоиерея Николая в том, что он распространял «фантастические» верования о втором пришествии Христа. Все действия и слова священника, по убеждению следователя, имели огромное влияние, так как он пользовался среди народа безусловным авторитетом.
- Следствие располагает данными, что вы среди населения вели контрреволюционную агитацию против мероприятий партии и советской власти. Признаёте себя в этом виновным? - спросил следователь.
- Я антисоветской агитации не вёл и виновным себя не признаю, - ответил священник.
3 декабря 1937 года тройкой НКВД по Московской области священник был приговорен к расстрелу за "контрреволюционную пораженческую агитацию".
Расстрелян 9 декабря 1937 года на полигоне Бутово под Москвой, погребён в общей безвестной могиле.
Причислен к лику новомучеников и исповедников Российских на Архиерейском Соборе Русской Православной Церкви в августе 2000 года. Старожилы с. Маливо говорят: «В селе Маливо у дороги стоял красивый каменный Храм Петра и Павла. Вокруг Храма росли липы, по периметру кирпичная ограда с ажурной металлической решеткой, на территории стояли скамеечки. Церковь была очень прочная, так как была построена на извести и яйцах. В Церкви был зимний и летний Храм». Старожилы села   помнят, как зимой на четырех лошадях волоком (на бревнах) привезли колокол для Церковной колокольни. Колокол был могучий. Говорили: «Ну, как в Маливо колокол прозвонит - слышно по всем деревням». Детвора бегала к Церкви в надежде получить что-то сладенькое. Жители села всегда отмечали престольный праздник святых первоверховных апостолов Петра и Павла. При Церкви было небольшое ухоженное кладбище, на котором хоронили только уважаемых людей. Здесь был похоронен и Лаврентий Стружанов, который на своих лошадях привозил колокол.
Из воспоминаний жительницы (1929 г.р.) села Маливо: «Зимой, когда в Храме отпевали усопшего, мы, будучи детьми, в рваной обуви бежали к Церкви. Ждали, когда начнутся поминки, в надежде получить что-то вкусненькое, но из окна Церкви нам протянули только тарелку щей и сказали, что из сладкого ничего не осталось». В с.Маливо действовали две Часовни: одна каменная Часовня на сельском кладбище, а вторая деревянная Часовня (за сельской школой - на границе Маливо и Зарудни).
Церковь Петра и Павла еще благоденствовала осенью 1935 года, так как в октябре в ней крестили девочку, которая родилась 27 сентября того же года. А уже в 1937 году сельская детвора бежала смотреть, как ломают и сбрасывают купола с Петропавловской Церкви. С колокольни долго не могли сбросить колокол - он был широкий и не проходил в арочный проем. Так вандалы проломали пол верхнего яруса колокольни, и в образовавшуюся дыру сбросили колокол. При падении у колокола отломился кусок. А ведь когда в селе случался пожар, бежали звонить в церковный колокол.После закрытия, Церковь использовали как зернохранилище. Очевидцы говорят: «В одной части Храма хранили рожь, в другой овес, в третьей   пшеницу. Мы детьми бегали по зерну…».Перед тем, как полностью разрушить Церковь, большую часть Храмовых Икон вывезли и сожгли на кузнице, оставшуюся часть сжигали рядом с Храмом. Иконы, которые не горели, протыкали металлическим прутом (багром). У одной из жительниц сохранилась Икона, которую проткнули в трех местах. Также удалось спасти Икону «Плащаница», которая была переломлена пополам, при этом верхний слой не пострадал. Икону долгое время хранили дома, но в наши дни ее передали в Никольскую Церковь (с.Парфентьево). У одной из жительниц сохранилась очень закопченная Икона. Хозяйка пыталась Икону отмыть, но по неосторожности стерла Святой лик вместе с копотью. Попытки найти реставраторов в Коломне пока не увенчались успехом.
У жительницы соседнего села в доме стоял старинный Иконостас (угольник) необыкновенной красоты. Он достался ей от отца, который когда-то работал сторожем в Церкви Петра и Павла (с.Маливо). Как-то раз она пошла в магазин, а вернувшись не обнаружила Икон на прежнем месте – в доме побывали незваные гости.
Окончательно Церковь в селе Маливо разрушили в 1952-1954 гг. Сельская детвора бегала по разрушенным стенам Храма. Родители ругались: «Не бегайте! Сорветесь со стен - разобьетесь!» Церковь долгое время не поддавалась своим разрушителям. Одна из жительниц, проходя мимо, говорила тем, кто ломал Храм: «Господь вас накажет!». А они отвечали, сидя на верху: «Мы выше Бога!» Ломали трое - один из Маливо и двое приезжих. Говорят, что Церковь несколько раз взрывали, но сохранилась, и по сей день, небольшая часть Святыни - угол кладки с юго-восточной стороны. Кирпич разрушенного Храма использовали   при строительстве скотного двора близ Зарудни.
Старожилы утверждают, что Петропавловский Храм был похож на Богоявленскую Церковь (г.Коломна, в Гончарах).
Вокруг Храма стояла ажурная металлическая ограда. После уничтожения Церкви ограду демонтировали. Часть ограды пошла на палисадники местным жителям, а часть совхоз использовал в своих целях. В это же время под колесами автомобиля погиб один из тружеников села. Часть бывшей церковной ограды была выделена совхозом для установки ограды на могиле погибшего. На фото хорошо видна ограда, которая когда-то являлась частью ограды Петропавловской Церкви.
Рядом с Храмом стояла сторожка, впоследствии в неё заселили рабочих совхоза, спустя время она сгорела. В селе Маливо в первозданном виде сохранился дом священника (сейчас дом № 90).
Один из жителей села Гречишкин Виктор хотел восстановить разрушенный Храм - собирал по селу деньги на строительство. Но спустя время заболел и умер. На месте утраченной Святыни установлен поклонный крест.
Видео: Церковь Апостолов Петра и Павла (с.Маливо) Видео: Ограда Церкви Апостолов Петра и Павла (с.Маливо) Как взрывали Церкви (отрывок из книги Григоренко П.Г.) Часовня деревянная (с.Маливо) Часовня каменная (с.Маливо) |
